Флёр - Страница 104

104

Ситуация плохо сказывалась на ее нервах, и она часто проводила беспокойные, почти бессонные ночи, ее то и дело терзали короткие страшные сны. Однажды утром Флер проснулась очень рано. Она совсем не отдохнула за ночь, голова болела, и ей никак не удавалось отделаться от какого-то гнетущего чувства. Так как в спальне не было звонка, она встала, сама оделась, причесалась, а потом спустилась вниз.

Как обычно, когда очень нужен слуга, поблизости никого не оказалось. В доме стояла тишина, гости еще спали, а слуги, вероятно, находились на своей половине. В гостиной было пусто и пыльно. Флер снова прошла по прихожей. Из одной комнаты вышла горничная. Заметив ее, она остановилась.

Флер спросила ее по-французски, кто из гостей уже встал и нельзя ли принести ей чая, но девушка посмотрела на нее с полным безразличием, свойственным выражению лица любой русской прислуги. Она не знала, поняла ли служанка ее слова, и снова попыталась ей все объяснить, но та, не проронив ни слова, махнула на дверь комнаты, из которой только что вышла, и удалилась. Пожав плечами, Флер заглянула туда и увидела Розу. Она сидела одна за самоваром.

— Как рано вы встали, — сказала она ровным голосом. — Самовар только что вскипел — не хотите ли чаю?

Роза была аккуратно одета, но без соблюдения своего обычного утреннего стиля. Волосы были собраны в тугой узел. Флер не знала, почему это произошло, возможно, потому что она встала так рано. Но от ее внимания не ускользнуло изнуренное лицо Розы.

Перехватив ее тревожный взгляд, она ей ласково улыбнулась.

— Сегодня ночью я плохо спала. Около пяти утра я решила отказаться от всяких попыток снова заснуть. Это один из трудных для меня дней. У меня такое случается не часто, но когда случается, то… — она осеклась, пожав плечами.

— Вас что-то беспокоит? — с сочувствием поинтересовалась Флер.

— Да, но я не хочу вас расстраивать. Не будем обращать на это внимания. Ни я, ни вы.

Налив Флер чашку чая, она передала ей ее.

— Вы тоже плохо спали? Что-то и, вас, очевидно, тревожит?

Флер показалось, что наконец наступил тот момент, когда можно ей довериться и спросить у нее кое-что, но она не знала, как к этому подступиться, тем более, что Роза из-за чего-то переживала. Словно понимая ее затруднение, Роза сказала:

— Не отказывайтесь от моей помощи, если только я смогу что-нибудь для вас сделать. Если я думаю о постороннем, то лучше себя чувствую весь день.

— Благодарю вас. Мне хотелось бы спросить… — Она замолчала, не зная, как продолжить.

Роза бросила на нее проницательный взгляд.

— Может быть, вас расстраивают мои братья? Я заметила между ними определенную натянутость. А вчера вечером Петя смотрел на вас, как кот на мышиную норку. Что он вам наговорил?

Флер, чувствуя, что краснеет, невольно ответила:

— Нет, ничего, ничего. Нет, он не…

Лицо Розы стало еще серьезнее.

— В таком случае, это Сергей?

Она не спускала с гостьи глаз. Флер, стараясь не выдать себя, закусив губу, потупила взор. Оказалось куда труднее признаваться в том, что она так долго прятала от посторонних глаз.

— Ах, Флер, — произнесла с сожалением Роза, — уж вы не влюбились ли часом в Сергея?

Поколебавшись несколько секунд, она утвердительно кивнула, а затем из глаз ее брызнули слезы. Роза с трудом поднявшись со своего места, подошла к ней и обняла. Флер уронила голову ей на плечо, и они вместе поплакали. У женщин слезы всегда наготове, горе каждой — это горе всех женщин мира.

— Успокойтесь, успокойтесь, — уговаривала ее Роза. — Лучше расскажите мне обо всем. Вероятно, все началось, когда он был в Англии? Да?

И Флер ей все рассказала. Роза тихо слушала ее, рассеянно теребя неловкими пальцами носовой платок. Она не отрывала глаз от плачущей Флер, которая сдерживала слезы все эти два года долгого молчания.

Как только Флер выговорилась, она остановилась и с надеждой посмотрела на Розу, словно ожидая от нее таких слов, которые поставят все не свои места. Роза сегодня выглядела постаревшей и совсем не была похожа на себя. Если бы она повязала голову простым крестьянским платком, то сошла бы за обычную русскую старушку, сидящую у себя в деревне на крыльце избы в ожидании прихода смерти.

— Дорогая моя, как мне жаль, — наконец произнесла она. — Я все время спрашивала себя, что же здесь происходит на самом деле. Я иногда замечала, как он смотрит на вас, иногда мне казалось, что он хочет вас предостеречь. Но вы казались такой беззаботной, такой счастливой в его обществе, словно вам не грозит никакая опасность. Хочу быть с вами до конца откровенной — судя по всему, он ведет себя по отношению к вам не совсем обычно, не так, как с другими женщинами, которых хочет пленить, — добавила она, — я никогда еще такого за ним не замечала.

Флер боролась с болезненной надеждой.

— Как вы думаете? Возможно ли, что он…

На такой вопрос Роза не хотела, да и не могла дать ответ.

— Что я могу сказать? — Она нахмурилась. — Мне кажется, ваше объяснение его поведения в Лондоне справедливо. Он позволил себе кое-какие поблажки, но, когда понял, что напрасно возбудил в вас какие-то ожидания, поспешил исправить положение и спасти вашу репутацию. Это ему трудно далось, я в этом не сомневаюсь, но он обошелся с вами гораздо добрее, чем с дамами нашего круга. Возможно, его сдерживало то, что он находился за границей. Не знаю. Здесь он часто кружил голову женщинам, а потом бросал их. У него нет сердца, когда дело касается слабого пола, и вы должны знать об этом.

104