Флёр - Страница 64

— Неужели вы опасаетесь, как бы я не уснула? — спросила его Флер, вскинув брови. Но Джером нравился тетушке, и она сочла, что его проворность должна быть вознаграждена.

— Да, любовь моя, иди, иди! Нам еще придется долго сидеть, — проговорила она.

Флер приняла предложение с явным умыслом. Во-первых, ей на самом деле хотелось немного размять ноги, а во-вторых, так как фойе кольцом окружало весь театр на уровне гардероба, она там все как следует осмотрит и, может, даже встретится там с Каревым — весьма вероятно! Она его так и не высмотрела, до того как погасили огни. Стены фойе украшали обои в красно-золотую полоску, красивые большие зеркала в золоченых рамах были расставлены на равном расстоянии одно от другого, а между ними находились неглубокие альковы с обвитыми бархатом скамеечками, рассчитанные только на двоих.

Пол устилал толстый красный ковер, а над головой висели роскошные люстры с газовыми горелками. Это было излюбленное место зрителей, где в антрактах можно себя показать и на других посмотреть, сравнить наряды и прически.

Джером, судя по всему, что-то задумал. Обменявшись с ней несколькими вежливыми фразами о спектакле, он вдруг погрузился в беспокойное молчание. Но Флер этого даже не заметила, ее мысли бродили в совершенно другом месте.

После первой утренней прогулки с Каревым они теперь часто встречались в парке в тот же час. Он много рассказывал ей о России. Флер была так очарована этой страной, что даже взяла несколько книг из передвижной библиотеки и в настоящее время уже наполовину прочитала Мемуары Д. Б. Коля. У нее накопилось множество вопросов, которые она хотела задать графу.

Их встречи для Флер были наслаждением. Никогда прежде ей не доводилось получать столько удовольствия от такого всепоглощающего умственного общения с мужчиной. Теперь она не чувствовала себя такой одинокой, как раньше. Они беседовали обо всем на свете, и Флер испытывала какой-то изумительный полет свободы благодаря тому, что не было такой темы, которую она опасалась бы затронуть в разговоре с ним.

Когда сегодня утром они расстались у Стэнхоуп-гейт, Флер забыла спросить графа, приедет ли он вечером в оперу, но так как это был гала-спектакль, она решила, что он непременно будет. Она скользила взглядом по лицам в толпе, когда наконец Джером очнулся.

— Кажется, вашего отца нет в Лондоне?

— Нет, — ответила Флер, не глядя на него. — Он уехал в Эдинбург, где выступит на заседании Ботанического института.

— Он долго там пробудет?

— Понятия не имею. Несколько дней. Кто может поручиться за моего отца, — с полным безразличием отозвалась она. — Он перемещается по миру, как ему вздумается.

— Да, я об этом уже слышал, — с серьезным видом сказал Джером. — Но когда сэр Ранульф дома, он все время, по-видимому, тоже занят?

Посмотрев на Джерома, Флер начала понимать, что он завел этот разговор неспроста.

— А я и не знала, что мой отец вызывает у вас такой пристальный интерес.

— Не ваш отец, мисс Гамильтон, а вы сами, — неловко признался Джером. — Ваше спокойствие и благополучие.

В какой-то момент она подумала, что сейчас он сделает ей предложение. Но выражение его лица опровергало ее догадку. Джером был мрачен и зол. Она пыталась определить, чем это все закончится.

— Благодарю вас, но меня ничто не беспокоит, и я себя вполне сносно чувствую.

Но Джером не унимался.

— А мне показалось, что у вас несколько усталый вид, мадемуазель. Мне показалось, что ваши утренние прогулки верхом вас слишком изматывают, если принять во внимание еще и светские вечерние обязательства.

— Сэр, вы переступаете рамки приличия. — Ее настолько удивила его прямота, что она не могла даже на него толком разозлиться.

— Прошу прощения, мадемуазель, я этого не делаю! Но мне известно, что вы встречаетесь с графом Каревым наедине, и меня интересует реакция на это вашего отца, когда он обо всем узнает…

— Это не ваше дело, — возмутилась Флер. — Вы с ума сошли!

Джером закусил губу.

— Я отлично понимаю, что вмешиваюсь не в свое дело, и это еще больше затрудняет мой разговор с вами. Но ваши встречи с ним мне показались настолько странными, что я подумал…

— Лучше не говорите, что вы подумали, — вспыхнула Флер. — Я не желаю слушать вашу непереносимую дерзость! — Она выдернула руку, чтобы уйти. Значит, Джером не сумел убедить Пэджета сделать ей внушение и решил попробовать сам! Да как он посмел! Ей хотелось сказать ему, что она невольно подслушала их разговор с Пэджетом, но воздержалась от опрометчивого шага.

— Прошу вас, мисс Гамильтон, — поверьте, у меня нет никакого желания быть дерзким с вами, — тихо произнес он с такой искренностью, что Флер против воли задержалась, чтобы выслушать его до конца. — Я знаком с Каревым некоторое время и видел графа в привычной для него обстановке, там, в России. Я знаю о нем то, чего не знаете вы, и боюсь, он вас в это не посвятил.

— Я уже не ребенок, мистер Джером, не зеленая девчонка.

— Я знаю это, мадемуазель. И я ваш большой поклонник. Я знаю также, что по уму и прозорливости вы не уступите ни одному мужчине. Но Карев пользуется дурной репутацией в Санкт-Петербурге, и это, в основном, связано с женщинами. Мне известно, каким очаровательным может быть граф, и как ему удается делать вид, что он представляет из себя гораздо больше, чем есть на самом деле. Прошу вас, ответьте мне только на один вопрос: он сделал вам предложение?