Флёр - Страница 68

Как только они войдут в Финский пролив, — объясняли те же эксперты, — западный ветер окажется благоприятным для направления на Санкт-Петербург и пассажиры сами убедятся, как все сразу изменится. Поскольку большинство новичков в данный момент желали только одного — собственной смерти, то они не проявляли никакого интереса ни к еде, ни к танцам, а перспектива дальнейшего передвижения вдали от берегов не вселяла в их души особого восторга.

Но стихия действовала по своему усмотрению, и когда судно готовилось воспользоваться всеми преимуществами западного ветра, он тут же сменил направление и теперь мягко, но настойчиво дул с востока, нанося смертельный удар по планам скорого прибытия в Санкт-Петербург. «Ньюкасл» сильно качало, и наконец капитан, ко всеобщему облегчению, объявил о заходе в Ревель (Таллинн), где придется подождать благоприятного ветра, чтобы продолжить путешествие в полной безопасности.

Флер с отцом стояли в носовой части палубы, предназначенной для пассажиров, когда ее брат сообщил им о решении капитана. С переменой направления ветра небо очистилось от туч, и, хотя по-прежнему было холодно, с бездонных голубых небес светило бледное солнце. Те пассажиры, которые не появлялись наверху со времени захода в Данциг — (Гданьск), начали выползать на палубу из своих кают с бледными изможденными лицами, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха.

Флер почти не страдала от разбушевавшейся стихии. Постоянная тряска в каретах по немощеным дорогам, вероятно, закалила ее, а посещение домов бедняков и больных приучило терпимо относиться к неприятным запахам, что оказалось ей весьма кстати во время нахождения в каюте на самом днище пропитанного дурными запахами корабля. С ней случился только один раз приступ морской болезни — когда она ехала в поезде. Непривычная плавность движения вызвала у нее тошноту и головокружение.

В своей одноместной каюте Флер почти все время читала, вела дневник и грезила. Но она с удовольствием поднималась на палубу подышать свежим воздухом и немного развлечься.

Раздался скрежет, что-то лязгнуло, и доски под ее ногами задрожали. Чайки, спокойно сидевшие до этого на воде, нахохлились, с интересом поглядывая на пароход, потом вдруг взлетели и тревожно закричали. Два больших колеса по обеим сторонам парохода пришли в движение, вгрызаясь лопастями в иссиня-черную воду, которая, оказавшись на гребне колеса, становилась беловато-пенистой и поблескивала на солнце. Посмотрев вверх, Флер увидела шлейф серого дыма, почти вертикально поднимавшегося из черной трубы. Извиваясь, словно змея, он быстро таял в небе.

Перегнувшись через перила, она снова принялась наблюдать за работой колес, дивясь их мощи и размерам.

— Если ветер нам препятствует, — лениво спросила она, — то почему нам не использовать силу пара, чтобы добраться до залива?

— Пар предназначается не для этого, — сказал Ричард. — Его используют только при заходе судна в порт и при выходе из него. К тому же у нас небольшой запас угля. Честно говоря, я не верю, что когда-нибудь появятся пароходы, способные брать на борт такой запас угля, которого будет достаточно для всего рейда. Это непрактично. — Он с отвращением посмотрел на черную дымящую трубу. — Ужасно грязная штука, эти паровые двигатели. Их можно устанавливать только на фабриках — там им место.

— Ах, Дик, — рассмеялась Флер, — ты всегда настроен против всяких новшеств, пока не выясняется, что они тебе самому на пользу. Вспомни, как ты жаловался по поводу паровозов.

— Да, конечно, я и сейчас против таких поездов, — они только пугают лошадей и портят охотничьи угодья! Самые лучшие участки приведены в негодность, так как прямо по ним проложили длиннющие железные рельсы.

— Да, но когда Стегхэмптон пригласил тебя в Гретмон поохотиться, ты с великой радостью повез к нему своих друзей на поезде, чтобы они не утомились в пути верхом.

— Это совершенно другое дело, — с жаром возразил Ричард, пытаясь найти различие. — Существует, например, опасность пожара. Безумие держать громадную пылающую печь на деревянном судне…

Стоявший поодаль сэр Ранульф, хотя, судя по всему, и не прислушивался к разговору детей, негодующе фыркнул:

— Чепуха! Ты не знаешь, о чем говоришь, мой мальчик. В будущем — в весьма недалеком будущем — пароходы будут делать из железа, и они будут использовать только силу пара. Деревянные суда под парусами уйдут в прошлое.

— Надеюсь, я этого уже не увижу, — заявил обиженный Ричард, отойдя на несколько шагов.

— Папа, ты меня поражаешь! Как это так — пароходы из железа? Ведь они камнем пойдут на дно, — возразила Флер.

Но уже что-то другое привлекло внимание сэра Ранульфа. Вглядываясь в море, он улыбался и молчал. Джентльмен, стоявший у борта справа от нее, приподняв шляпу, вежливо заметил:

— Да, это правда, мадемуазель! У судна из железа не больше шансов затонуть, чем у деревянного корабля.

Повернувшись, Флер бросила на него настороженный взгляд. Это был обычный молодой человек, возможно несколько старше ее, не очень высокий и не очень красивый. У него было заурядное лицо, которое на мгновение показалось ей знакомым, и невыразительные шатеновые волосы. На нем была шинель с капюшоном, хорошо сшитая из добротного материала, с меховым воротником — его отличительная деталь. Меховой воротник здесь, на Балтийском море, конечно, был весьма кстати. Бросив быстрый взгляд на сапоги, Флер сразу же поняла, что о таких может только мечтать любой джентльмен.