Флёр - Страница 81

— Как только он меня увидел, то сразу же захотел на мне жениться и тут же сделал мне предложение. Глядя на него сейчас, трудно поверить в это. Но тогда он был страстным, импульсивным мужчиной и влюбился в меня с первого взгляда.

— Ну а вы? Тоже? — спросила Флер. Она еще никогда не получала такого удовольствия от разговора о любви с другой женщиной. Просто ей не доводилось беседовать на подобные темы.

Мадам, закончив стежок, оборвала нитку.

— Это было так странно, — ответила она задумчиво. — Рассудком я его любила, но чувство пришло позднее. Когда я его увидела, то сразу поняла, что мы нужны друг другу. Но что до сердечных чувств, которые должны испытывать влюбленные… Конечно, мужчины куда более ветрены, чем женщины. Мне кажется, мы более серьезно подходим к своим чувствам и больше их лелеем — так это и должно быть. Мы не можем ко всему относиться с легкомыслием мужчин. — Бросив взгляд на Флер, Полоцкая снова углубилась в работу. — Но Ваня не давал мне повода для опасений. Он все делал так, как нужно. У нас, в России, если мужчина имеет серьезные намерения, прежде должен попросить у девушки разрешения на ухаживание. Хорошо воспитанный, порядочный человек не позволит никаких кривотолков и не станет обращать усиленное внимание на молодую женщину без согласия на то ее отца.

Как это было понятно Флер. Она очень хотела узнать, говорил ли что-нибудь мадам Полоцкой ее муж о тех знаках внимания, которые оказывал ей граф Карев. Флер больше всего мечтала обсудить его с Софи, но никак не могла перевести их беседу в нужное русло. А если она этого не одобряла? Подумав, Флер заговорила совершенно о другом.

— Ваш муж рассказывал мне, что пел вам, чтобы вы в него влюбились.

Глаза у мадам потеплели при этом воспоминании.

— Да, действительно. У него был очень приятный голос.

— Он сохранил его до сих пор. В Лондоне господин Полоцкий вызвал целую бурю, когда запел в Гайд-парке.

Мадам улыбнулась.

— Неужели? Как неприлично! Надеюсь, вы его строго отчитали за это? Конечно, я уже приняла решение выйти за него замуж до того, как он мне спел, но я не стала его разубеждать — пусть думает, что покорил меня своим пением. Мужчины — простодушные создания, даже самые лучшие из них. Они любят, чтобы все было понятно, и стремятся логически объяснить такие вещи, которые не поддаются разумному объяснению. Почему обязательно я должна любить его, а не кого-нибудь другого? Но я его полюбила и люблю до сих пор. Здесь не существует твердых правил.

«Нет, — подумала Флер, — никаких правил нет, кроме одного: стоит только начать, и уже не остановишься». Мадам снова бросила на нее как будто случайный взгляд, в котором было все.

— Ваня очень увлекся вами, когда был в Лондоне. Он много рассказывал мне о вас.

Флер твердо встретила ее взгляд.

— Мне он тоже очень понравился, — произнесла она, как можно естественнее.

Мадам сделала еще стежок.

— Муж сказал, что с вами легко разговаривать, и я теперь вижу, что он был прав, — продолжала она, не отрывая глаз от рукоделья. — Он говорит, что в этом вы очень похожи на русскую. Но Ваня был не единственным русским, с кем вы поддерживали знакомство в Лондоне, не так ли? Кажется, вы встречались еще и с графом Каревым?

— Да, вы правы. — Никогда еще в свей жизни ей не приходилось с таким удовольствием давать утвердительный ответ.

— Судя по всему, он довольно странный человек. Я никогда с ним не встречалась, но люди его круга всегда на виду. Он неудачно женился, и, говорят, этот трагично закончившийся брак сильно испортил его характер. Мужчины с трудом переносят постигшее их разочарование. Они стараются выместит его на других, а то и на самих себе. Но в его случае наблюдается и то, и другое.

Флер промолчала.

— Мне его очень жаль, — продолжала ровным тоном мадам. — У них с женой не было детей, и мне кажется, это его сильно огорчало. Я знаю, что он мог при этом чувствовать. Нам с Ваней хотелось иметь больше детей, но этому не суждено было сбыться. Жаль, что Бог не дал нам сына, чтобы было кому унаследовать дело отца. Даже нескольких сыновей. Однако графу Кареву еще труднее — у него нет даже дочери.

— Почему же он не женится во второй раз? — спросила Флер, удивляясь спокойствию своего тона. — Может быть, он так сильно любил свою первую жену, что не в силах ее забыть?

— Да, все говорят, что он похоронил вместе с ней свое сердце, но я этому не верю. — Она подняла на нее глаза. — На собственном опыте я знаю, что тот мужчина, который умел любить и любил, несомненно полюбит еще раз. Аппетит приходит во время еды. Однако, судя по тому, что я слышала о графе Кареве, он никогда не умел любить по-настоящему. Конечно, я с ним не встречалась, не мне судить. Вы его знаете лучше. Я права, как по-вашему?

Полоцкая так смотрела на нее, а голос у нее был такой вкрадчивый, такой располагающий, что Флер просто подмывало довериться ей, чтобы облегчить душевную боль и разобраться в своих чувствах. Но она не выработала в себе привычку вести откровенные разговоры, и пока шла борьба с преградой, возведенной ее сдержанной жизнью, их беседа была прервана. Вошел дворецкий и объявил, что к ним прибыл визитер.

— Граф Карев, барыня, — бесстрастным тоном объявил он, к счастью, не предполагая, какой удар он тем самым наносит по крайней мере оной из двух присутствовавших дам.

— Граф Карев? — переспросила мадам, не скрывая своего искреннего изумления. Она старалась не смотреть в эту минуту на Флер, проявляя величайший акт героизма добропорядочности. — Ты уверен, Егор? Ко мне приехал граф? Но я с ним не знакома.